Читаем без скачивания Культура русского старообрядчества XVII—XX вв. Издание второе, дополненное - Кирилл Яковлевич Кожурин

Первая архиерейская служба, которую совершил вернувшийся из ссылки архиепископ Московский Иоанн (Картушин), прошла лишь через полгода – 22 октября 1905 г. Первый разрешенный колокольный звон на Рогожском был слышен 27 июля 1905 г. В это время вокруг храмов началось активное строительство. Ф. Е. Морозова в память о своем сыне Сергее Ивановиче построила трехэтажное здание для больницы, которое использовалось и как дом причта Рогожских храмов. В нем же, на верхнем этаже, помещались келия и покои архиепископа Иоанна. Было построено и еще несколько каменных жилых зданий, а к 1911 г. – здание для Московского старообрядческого института.

Ныне большинство исторических зданий старообрядческого поселка разрушено, в руинах стоит упоминавшееся строение Ф. Е. Морозовой, храм во имя Рожества Христова используется под склад мастерских музеев Московского Кремля и требует реставрации, сохранившиеся дома нуждаются в капитальном ремонте. Здание, где сейчас расположена Митрополия Русской православной старообрядческой церкви, в 1910-х гг. именовалось «гробница при храмах Рогожского кладбища», или попросту «мертвецкая часовня». Оно было перестроено в 1952 г., но до сих пор сохраняет признаки погребальной часовни.

В 1995 г. правительство Москвы приняло решение о создании архитектурного заповедника на месте Рогожского кладбища и о поэтапной передаче исторических владений в пользование Русской православной старообрядческой церкви.

2.11. Малоохтинское кладбище

Малоохтинское кладбище – один из старейших некрополей в Петербурге – принадлежало старообрядцам поморского согласия. Оно было основано еще в 1760 г. (по некоторым данным, даже в 1740) в Охтинской верхней слободе. Тогда же при кладбище возник молитвенный храм во имя Св. пророка Илии. Появление кладбища именно здесь было связано, во-первых, с удаленностью Охты от города, а, во-вторых, с тем, что среди живших здесь в XVIII в. плотников, потомков олончан и архангелогородцев, было много старообрядцев. В 1768 г. Екатерина II издала указ, который давал Малоохтинскому старообрядческому кладбищу официальный статус.

Как отмечают исследователи, «вплоть до начала XX в. кладбища играли огромную роль в жизни старообрядческих общин. Это было связано с тем, что до 1883 г. им было запрещено строить церкви. Большинство существовавших молелен, появившихся главным образом при Екатерине II, возникли явочным порядком и в любой момент могли быть закрыты. Между тем прямого запрета на устройство кладбищ не существовало. В результате у старообрядцев именно кладбища (прежде всего Преображенское и Рогожское в Москве) стали конфессиональными центрами. При них основываются молитвенные дома и целые скиты-монастыри, богадельни, столовые, другие благотворительные учреждения, книгописные и иконописные мастерские. Вместе с тем заупокойный обряд и кладбищенское благолепие были для старообрядцев принципиально важны. С кладбищем была связана и мирская сторона жизни старообрядческих общин. Сюда стекалась коммерческая информация со всех концов России, здесь предприниматель-старообрядец всегда мог найти себе приказчиков и рабочих из среды единоверцев или получить кредит из кладбищенского капитала»[41].

Малоохтинское кладбище в XIX в. играло значительную роль в жизни петербургских поморцев. Еще в 1792 г. на деньги купца М. И. Ундозерова на кладбище была построена каменная моленная с высоким куполом и колокольней, в 1802 и 1809 гг. прирезаны дополнительные участки, появилась богадельня, а позже и больница. В 1820-е гг. при кладбище без видов на жительство жило около 150 человек, в том числе управляющий, казначей, два приказчика, три повара, три дворника, староста, четыре псаломщика и до двадцати певчих. При моленной на кладбище жил известный публицист и историк старообрядчества Платон Львович Светозаров (псевдоним – Павел Любопытный) (1772—1848), составивший «Трогательный, важный, истины и благочестия исполненный Исторический словарь 86 отменных и важных мужей староверческих церквей» и «Важный и занимательный, духом истины и благочестием озаренный… каталог, или библиотеку писателей староверческой церкви».

Соседями поморцев по Малоохтинскому кладбищу были федосеевцы, которые еще с 1762 г. владели его частью и имели здесь свою моленную и богадельню. Поскольку федосеевцы были достаточно радикальным согласием и считали светскую власть порождением антихриста, не молились за царя, отвергали брак, не допускали контактов с приверженцами господствующей церкви, то с началом очередных николаевских гонений 1840-х гг. они пали их первыми жертвами. Соседство поморцев с федосеевцами послужило непосредственным поводом к закрытию Малоохтинского кладбища. В 1850 г. обе моленные были запечатаны, а два года спустя власти запретили старообрядцам хоронить на кладбище. Призреваемых в охтинских богадельнях перевели в богадельни Волковского клабдища, оказавшегося единственным действующим старообрядческим кладбищем Петербурга.

Малоохтинское кладбище 12 лет стояло беспризорным. В 1864 году по личному прошению императору там было позволено похоронить ревностного поморца Д. А. Куликова, а в 1865 году кладбище вернули в управление старообрядцам. Трудами назначенных попечителей А. П. Орловского, А. Д. Пиккиева, В. И. Миронова и И. П. Михайлова при участии многих староверов оно быстро было приведено в прежний благоустроенный вид. Однако богадельни не вернули, и тогда один из попечителей кладбища И. П. Михайлов купил вблизи от утраченного храма участок земли, построил каменный двухэтажный дом со службами и учредил в нем бесплатный лечебный пункт, а в 1873 году преобразовал его в богадельню для староверов с надлежащим уставом и устроил при ней благолепную моленную во имя Св. Илии Пророка.

Моленная при богадельне И. П. Михайлова (будучи фактически поморско-федосеевской) просуществовала до 1919 года, когда советской властью все дома призрения были «национализированы». Прекрасный иконостас моленной удалось тогда перенести в поморский храм Знамения на Тверской улице, д. 8, где для него была специально оборудована отдельная моленная на втором этаже, и он сохранялся там до закрытия храма в 1933 году.

На несколько лет позже Малоохтинского кладбища (в 1768 г.) возник второй центр петербургских поморцев – молитвенный дом с подворьем и школой на Моховой улице, основателем которого был купец Иван Феоктистович Долгов (1734—1799). Он дал деньги на строительство моленной, освященной в честь Знамения Богородицы, и приобрел для нее редкие иконы и книги. Долговы поддерживали тесную связь с Выговской обителью вплоть до ее разорения, поддерживали обитель материально, некоторые из их рода были и погребены на Выге. В Долговской моленной поддерживался поморский порядок богослужения. По духовному завещанию И. Ф. Долгова, написанному в 1798 году, все его владения на Моховой улице перешли в полную собственность Выголексинского общежительства и таким образом в Петербурге образовалось единственное на всю Россию подворье Выголексинской киновии с храмом Знамения Пресвятой Богородицы. Канцелярия генерал-губернатора составила в 1818 году план владений киновии на Моховой улице и выдала его Подворью. В 1803 году из Выголексинской киновии на петербургское подворье прибыл со «ставленой грамотой», подписанной киновиархом Андреем Дементьевичем, известный деятель староверия Феодор Петрович Бабушкин. Отец Феодор Петрович управлял подворьем 26 лет и, отбыв в 1829 году в киновию, был избран там в 1830 году киновиархом. Он любил церковное благолепие и много трудился над украшением храма. При нем был возведен купол и устроен звон. В сороковых годах гражданская власть, получив клеветнический донос, образовала для осмотра «Долговского храма комиссию, в состав которой вошли два священника господствующей церкви. В акте осмотра храма этой комиссией значится, что не только не найдено ничего богохульственного, но наоборот признано, что такого церковного благолепия нет ни в одной из петербургских церквей.

1836 и 1837 гг. были особенно тревожны и горестны как для киновии, так и для староверия в целом. На Выгу начались притеснения, а в Петербурге повелением Николая I духовное завещание И. Ф. Долгова было объявлено не имеющим силы, и все имущество завещателя должно было перейти от киновии к «наследникам по закону», т. е. к родственникам. Суд в 1839 году признал единственной наследницей внучку сестры И. Ф. Долгова – Наталию Кузьминичну Галашевскую, которая душой и сердцем была предана киновии, часто бывала на Лексе, много занималась там благотворительной деятельностью и подолгу проживала. В 1841 году Галашевская нотариальным актом продала дом подворья (наб. Фонтанки, 24) прихожанину храма, купцу Дмитрию Назаровичу Пиккиеву. Несмотря на смену юридических владельцев, богослужения продолжались здесь непрерывно. Долговская моленная оставалась главной моленной города, вмещая по большим праздникам до 500 человек.

Однако в 1854 году в храм нагрянула полиция и под предлогом того, что производится незаконный ремонт, опечатала его, а вскоре затем все иконы, книги и утварь были вывезены и сложены в подвале Александро-Невской Лавры. При закрытии было изъято пятьсот четыре (!) иконы старинного письма в серебряных, украшенных драгоценными камнями, окладах. Когда примерно через год Д. Н. Пиккиеву удалось доказать, что все